Утверждения об антисемитизме Сталина

И.В.Сталин и Л.М.Каганович.

Доктор исторических наук Геннадий Костырченко утверждает, что Сталину был присущ личный антисемитизм и что этот факт подтверждается свидетелями с дореволюционного времени[10]. Публично Сталин неоднократно[11] выступал с заявлениями, сурово осуждающими антисемитизм.

Тема антисемитизма широко использовалась идеологическими противниками Сталина.

Троцкий считал провокационным и «сознательно двусмысленным» замечание Сталина: «мы боремся против Троцкого, Зиновьева и Каменева не потому, что они евреи, а потому, что они оппозиционеры», которое, помимо буквального смысла, напоминало о еврействе оппозиционеров. Еврейская энциклопедия приводит утверждение социал-демократа Н. В. Валентинова о том, что Рыков в разговоре с ним также возмущался антисемитизмом Сталина, заявившего ему: «Мы вычистили всех жидов из Политбюро»[12]. Бывший секретарь Сталина Б. Бажанов, бежавший затем на Запад, заявлял, что в партии Сталин имел репутацию антисемита ещё со времен Гражданской войны (его борьба с Троцким и его сотрудниками-евреями во время «военной оппозиции»). Бажанов утверждал, что в его присутствии Сталин выразился об одном из руководителей комсомола: «Что этот паршивый жидёнок себе воображает!»[13]

Сталина обвинял в скрытом антисемитизме Н. С. Хрущёв, который в своей книге писал: «Когда в своем кругу ему приходилось говорить о каком-то еврее, он всегда разговаривал с подчеркнуто утрированным произношением. Так в быту выражаются несознательные, отсталые люди, которые с презрением относятся к евреям и нарочно коверкают русский язык, выпячивая еврейское произношение или какие-то отрицательные черты». По утверждению Хрущёва, когда возникла проблема протестных выступлений («волынки») на одном из московских заводов, инициативу которых приписывали евреям, Сталин заявил ему: «надо организовать здоровых рабочих, и пусть они, взяв дубинки в руки, побьют этих евреев» [14].

По утверждению В.Андерса, в 1941 году во время переговоров с польскими представителями (премьером B.Сикорским и генералом В.Андерсом) Сталин выразил полную солидарность с антисемитской позицией поляков, дважды подчеркнув: «Евреи — плохие солдаты»[15].

Об антисемитизме Сталина заявляла его дочь Светлана Аллилуева, связывая его происхождение с временами борьбы против оппозиции[4]. Она утверждала, что отец ей говорил: «Сионизмом заражено все старшее поколение, а они и молодежь учат... сионисты подбросили тебе твоего муженька» (в мае 1947 г. Светлана Сталина по настоянию отца развелась с мужем, евреем Г. Морозовым). [3]

И. Л. Солоневич скептически относился к попыткам объяснить репрессии против евреев антисемитизмом Сталина и партийной верхушки. Он писал: «Первый период разгрома троцкизма и прочих оппозиций, первые шаги по пути коллективизации были ознаменованы и ударом по еврейству. В тех же профессиональных союзах, о которых я уже говорил и которые я знаю весьма досконально, одного за другим стали убирать председателей-евреев и ставить председателей-неевреев, по преимуществу русских. Московские евреи открыто стали говорить об антисемитизме Сталина, как они, вероятно, говорят и сейчас, после „расстрела шестнадцати“. Но, как мне кажется, дело вовсе не в сталинском антисемитизме, ежели бы такой и существовал. Дело в том, что для разорения страны, для насильственного загона ее в социалистический рай Сталину потребовалась просто-напросто сволочь. Это слово я употребляю не в качестве ругательства, а в качестве термина. Нужно было подобрать твердой души прохвостов и без мозгов людей, которые были бы только марионетками в руках всемогущего партийного аппарата. Ничто мало-мальски интеллигентное для этой цели не годилось. Евреи, занимавшие руководящие посты хотя бы в тех же профсоюзах, были людьми все-таки более или менее интеллигентными — вот их и разогнали.»[16]

Антисемитизм в СССР во время Великой Отечественной войны
См. также статью: Холокост на территории СССР.

Антисемитизм в СССР проявлялся в этот период в следующем:
Антиеврейские погромы и массовые убийства евреев, совершаемые коллаборационистами на оккупированной территории, выдача скрывающихся евреев.
Помощь нацистам в выявлении евреев среди военнопленных[20].
Отказ в приёме в партизанские отряды и отправка бежавших из гетто назад и даже расстрелы как немецких шпионов[21][22][23].
Распространение на неоккупированной территории слухов о том, что «евреи не воюют», что на фронте их нет, что все они устроились в тылу, в снабжении и так далее[24][25].
Отказ в продвижении по службе, непредставление к наградам, задержка наград и т. п.[26][27][28]

Бытует мнение, что евреи уклонялись от службы в армии вообще и в боевых частях в частности. Такое предположение высказывает например Александр Солженицын в книге «Двести лет вместе»:

Пока же рядовой фронтовик, оглядываясь с передовой себе за спину, видел: глубокие штабы, инженерства, вся медицина, многие тыловые части, обслуживающий персонал и писари, и вся машина армейской пропаганды — и всякому было наглядно: да, там евреев значительно гуще, чем на передовой.

Однако множество источников, включая официальную статистику, опровергают это мнение. В частности, историк Марк Штейнберг, называя рассуждения Солженицина антисемитскими и указывая, что они не имеют никаких фактических оснований, приводит цифры невозвратных потерь: если в среднем по армии они составили 25%, то среди евреев боевые потери составили почти 40%. По мнению Штейнберга, это было бы невозможно, если бы евреи служили в тыловых частях, а не на передовой[29]. Сотрудник института «Яд ва-Шем» доктор Арон Шнеер указывает, что доля добровольцев-евреев была самой высокой среди всех народов СССР[30]. Среди воинов-евреев, погибших и умерших от ран, 77,6% составляли рядовые солдаты и сержанты, и 22,4% — младшие лейтенанты и старшие лейтенанты[24].

Об этих антисемитских настроениях в марте 1943 года с возмущением говорил Илья Эренбург:[25]